Как правило, все рудники проходят в своей жизни чётко установленный путь: от разведки до разработки, добычи и, наконец, закрытия, когда ресурсы исчерпываются. Но дейсвительно-ли это должно означать завершение продуктивной жизни? Все шахты образуют отходы, один из видов которых называют "Хвостами". Часто эти твёрдые образования хранятся на самом участке добычи или рядом с ним. Рекультивация рудника весьма доростояща, и часто эти расходы ложаться на налогоплательщиков, а не на горнодобывающую компанию. Однако, это бремя может быть сведено к минимуму, если предприятия изменят своё отношение и начнут рассматривать эти образования не как отходы, а в качестве потенциальных ресурсов. Хвостохранилища могут стать настоящей золотой жилой, причём иногда в буквальном смысле.
Спрос мирового сообщества на сырье смещается в пользу критических или стратегических металлов, таких, как литий, индий и кобальт, имеющих жизненно важное значение для поддержки стремительно изменяющейся электронной промышленности.
Например, в начале этого года правительство Индии анонсировало амбициозный план по электрификации всех транспортных средств к 2030 году. Достижение данной цели потребует много лития – важнейшего компонента батарей для электромобилей.
При этом крупнейшим производителем этого металла в мире сейчас является Австралия, что, в частности, поддерживает западноавстралийские предприятия ГМК. Однако удержать это преимущество непросто, поскольку стоимость строительства новых рудников составляет от 150 млн до 2 млрд австралийских долларов, не включая затрат на разведку.
Благодаря новым технологиям, которые позволяют извлекать литий из более бедных по содержанию руд, не обязательно иметь совершенно новый литиевый рудник. Вместо этого можно вовлекать в повторную переработку уже накопленные «хвосты». Изучение данных отходов позволит выстроить индивидуальные, экологически безопасные стратегии извлечения менее ценных попутных компонентов.
Подобный подход также может помочь защитить окружающую среду от зачастую токсичных отходов. Многие из 50 тыс. заброшенных рудников Австралии содержат реакционноспособные сульфидные минералы, такие, как пирит. Это может привести к вымыванию кислоты в окружающую среду в процессе, известном как дренаж кислых шахтных вод (AMD – acid mine drainage), очистка от которых потенциально может обходиться в более чем 100 тыс. австралийских долларов на гектар.
Изменение отношения к хвостохранилищам может не только увеличить срок службы существующих рудников, но способно вдохнуть новую жизнь в давно заброшенные добывающие площадки.
Есть две основные причины, почему такой подход предпочтительнее разработки новых рудников. Во-первых, снижается себестоимость добычи, так как эти руды уже были извлечены из земли. Во вторых, чем старше рудник, тем больше целевого компонента остается в хвостах, поскольку старые технологии, давали более низкие уровни извлечения по сравнению с современными методами.
Например, исторический рудник Baal Gammon в северном Квинсленде (Австралия) когдато производил медь, олово и серебро, а сегодня кислотный дренаж с этой заброшенной территории представляет опасность для близлежащих рек. Однако анализ остатков породы показывает, что они богаты оловом и индием, которые могут быть извлечены с использованием современных металлургических технологий. В качестве дополнительной пользы это позволит удалить сульфидные соединения, угрожающие местным водным артериям.
Еще один пример – свинцово-цинковое месторождение Zeehan в Тасмании (Австралия), которое содержит более 100 старых рудников, многие из которых – такие, как Silver Spray – страдают от кислотного дренажа. Опять же, исследование отходов, содержащих кислотообразующие сульфиды, показывает, что они также включают значительное количество индия.
В обоих случаях проекты разработки не предусматривали извлечения этих металлов, а это – явно упущенная возможность.
Есть все признаки того, что повторная разработка отходов горнодобывающей промышленности имеет больше финансового и экологического смысла, чем другие варианты рекультивации территорий. Одним из примеров является старое хвостохранилище в Тасмании глубиной свыше 30 метров, которое содержит горные отходы, накопленные в период с 1962-го по 1982 год.
Рассматривались различные варианты его восстановления, в том числе – затопление хвостов или покрытие их растительностью, однако технические вызовы этих проектов оказались слишком велики. Между тем, эти богатые пиритом хвосты также содержат до 3% кобальта, тонна которого стоит свыше $23 тыс. Практически весь кобальт можно извлечь с использованием бактериального окисления.
Первоначально этот метод был разработан для получения золота из пиритных пород и считается более безопасной обрабатывающей технологией с точки зрения экологии. Там же, в Тасмании, подобный проект реализуется для извлечения золота, а еще один предложен для повторной добычи олова.
Переработкой отходов также занимаются в Южной Африке и Боливии. На фоне улучшения технологий и одновременного ухудшения экономических условий сектора, компании ГМК имеют все больше стимулов, чтобы пересмотреть свое отношение к отходам как к источнику дохода. Управление ими как потенциальными ресурсами поможет поднять индустрию с колен, параллельно улучшая окружающую среду.